«Без своей Ясной Поляны я трудно могу себе представить Россию и мое отношение к ней. Без Ясной Поляны я, может быть, яснее увижу общие законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастия любить его», – отдавая дань малой своей родине, как-то заметил Толстой.
В стародавние времена в одном месте у оживленной дороги, называемой тогда Посольской, стояли две белые каменные башни, они как раз обозначали въезд в усадьбу Толстого. Ныне башни по-прежнему стоят на своем месте и сторожат основанный когда-то вход и проезд. И кто только не проходил и не проезжал между этими башнями за многие десятилетия. Не обезлюдело это место и сегодня, наоборот, стало настоящим паломничеством почитателей гения.
Счастливцы, побывавшие в Ясной Поляне летом, отмечают необыкновенную красоту природы, среди которой расположена усадьба. Это и необыкновенность обсаженной высокими березами аллеи, ведущей к дому Льва Николаевича Толстого, прозванной хозяином усадьбы «прешпектом», и зеленые дубравы, и тенистые, радующие прохладой липовые, березовые рощи, и бело-розовая весенняя кипень фруктовых садов, и голубые зеркала прудов с их тихими, задумчивыми заводями и омутами, и душистые разнотравные луга.
Сейчас же здесь хозяйничает зима с ее легким морозцем, певучими метелями и снегопадами. И все укутано снежными покрывалами, днем, при солнце, искристыми, голубыми после полудня и синеющими по мере наплывающих вечерних сумерек. Розоватый воздух прозрачен и чист. Дышится удивительно легко и свободно.
Прешпект выводит к главному белокаменному строению – дому Толстого. Этот дом Лев Николаевич унаследовал от своих предков. Усадьбу в середине XVI века купил его прадед С.Ф. Волконский, от которого она перешла по наследству к деду графа Толстого Н.С. Волконскому.
Судьба Николая Сергеевича была определена еще в детстве. В возрасте семи лет он был зачислен на военную службу. Карьера его складывалась весьма удачно. Блестящий офицер, он получал чин за чином, став капитаном гвардии, состоял в свите Екатерины II. Участвовал в различных военных кампаниях. Дослужился до одного из самых высоких чинов – генерал-аншефа. И вдруг в зените славы ушел в отставку.
Честолюбивый, требовательный к себе и другим, непреклонный, он не терпел выскочек и карьеристов и не хотел подчиняться ничьему, в том числе и верховному, диктату. Навсегда поселившись в Ясной Поляне, он вскоре похоронил рано умершую жену и жил в имении со своей единственной дочерью Марией. Княжна Мария, выйдя замуж за графа Н.И.Толстого, родила ему пятерых детей. Одним из них был Лев Николаевич Толстой. Как и бабушка, мать Толстого рано ушла из жизни. Лев Николаевич чтил мать, графиню Марию, как и отца, графа Николая Ильича Толстого, как людей образованных, наделенных высоким умом. Но с особой любовью он относился к своему деду, живо интересуясь жизнью и делами князя Волконского. Ему импонировали качества этого человека, натуры и сложной, и своеобразной, тем и отличающейся от многих других.
И не случайно его дед стал прообразом одного из основных героев фундаментального романа «Война и мир». Черты знаменитого деда мы узнаем в князе Болконском. В нем те же высокий ум, независимость, свое понятие чести и непреклонность. А некоторые черты матери писателя, графини Марии, мы находим в образе княжны Марьи в том же романе.
Писателя живо интересует прошлое родового гнезда, его потомки. В обретении познаний об этом он уходит в глубины времен, из которых получает сведения о своих предках. Он внимательно присматривается к жизни крестьян, своих дворовых,интересуется семейным укладом, бытом, обычаями простых людей, впитывает в свою память их рассказы о русской старине. Он вспоминает о своем детстве, родительском доме. И потом воспоминания эти органично вплетаются в ткань того или иного литературного произведения, и некоторые земляки его, простые люди, находят место в рассказах, повестях и романах писателя. В них появляются те же въездные в усадьбу башни, прешпект, пруды и дубравы, луга и буйно цветущие сады, шелест листьев, даже шорохи скошенных на сено трав под ногами. И все это не надумано, все реально.
Ведь писатель исходил усадьбу и прилегающие к ней леса и перелески вдоль и поперек, большой охотник верховой езды, многие пространства одолел верхом, всматриваясь, вслушиваясь в окружающий его мир. Начинаясь у входных колонн, прешпект выводит нас к двухэтажному каменному дому Л.Н. Толстого. Ныне это мемориальный музей, конечно же, с присущим ему бережным охранением всего, что он в себя включает. Хранятся же здесь подлинные вещи писателя, что-то из домашнего обихода семьи. Здесь поселилась тишина, нарушаемая лишь голосом экскурсовода да бережно-осторожным шорохом шагов экскурсантов.
Когда-то в этих комнатах звучали голоса, детский смех, музыка, в столовой за большим столом собиралось многочисленное семейство. Пили чай, обедали, обсуждали ближайшие усадебные дела, заботы и проблемы. Здесь принимали посещавших усадьбу гостей. Если, оставшись в одиночестве, постоять, вслушиваясь в тишину, может почудиться, что ты погружаешься в ту атмосферу, которая царила здесь в прошлой жизни. Только нет уже здесь тех людей, которые обитали в этих комнатах, радовались и печалились, любили, к чему-то стремились – ушли в безвозвратные времена.
А перед одной из дверей невольно останавливаешься, потому что перехватывает дух: вот откроешь сейчас эту дверь и окажешься в кабинете писателя. И навстречу тебе поднимется из-за стола сам Лев Николаевич Толстой.
Открываешь. И первое, что чувствуешь, это удивление: комната совсем невелика для этого великого человека и как-то буднично проста. Вот небольшой стол. За ним он работал в окружении книг и нескольких небольших картин, вот кресло у стола. Но хозяина здесь нет. Он не вышел – он ушел. Навсегда.
Но комната, так кажется, живет, она наполнена образами его героев, его мыслями. И побыть здесь хочется как можно дольше, постоять в одиночестве, подумать о вечном и о бренности жизни в этой вечности, о ее непреложных законах, на которые мы, к сожалению, не можем влиять. И о себе самом, кто ты и что ты, и для чего есть. А потом выйти, уйти, уехать отсюда, не подозревая, что мысли эти вопросительные еще долго будут жить в тебе и возвращаться еще и через время. Так взыскующе действует на тебя этот человек при близком общении с памятью о нем.
Лев Николаевич унаследовал от знаменитого деда не только любовь к родным пенатам. Выйдя в отставку и покинув большой свет, князь Волконский не стал просто стариться, дожидаясь окончания бренного своего пути на земле. Уйдя от суетного мира, он целиком и полностью отдался преобразованиям Ясной Поляны, перестраивая здесь многое на свой лад. А преобразователем он оказался отменным. Хозяйственный, требовательный, он имел широкие познания, хороший вкус и, как бы сейчас об этом сказали, обладал высоким чувством дизайна.
Для начала он стал сносить старые, отслужившие свой век постройки и возводить новые, насадил новый парк, в усадьбе появились два новых пруда, устроенных в виде каскада. Здесь были и новые насаждения, и беседки с мостиками, и цветники… Все это преображало старую усадьбу.
Лев Николаевич унаследовал от деда не только постройки. Но ему, опять же если по-новому, где-то, может быть, на генном уровне передались от деда любовь к красоте и гармонии в природе, и вместе с этим вкус к преобразованиям, создающим эту красоту и гармонию. Бережно относясь к наследию, Лев Николаевич следил за порядком в усадьбе. Расчищал старые заросли и сухостои. Подсаживал новые кустарники и деревья.
При его участии был расширен дедовский сад и насажен еще один, довольно большой, яблоневый. Была расширена оранжерея. Появилась теплица, где выращивались георгины, флоксы, нарциссы, тюльпаны и другие цветы. В усадьбе что-то постоянно пристраивалось, строилось новое, расширялся хозяйственный двор. Появились каретный сарай, кучерская, птичник, житня, рига. Лев Толстой пробовал заниматься животноводством, разводил русские породы свиней, много времени отдавал лошадям. Ездил на ярмарки.
Популярность писателя, между тем, росла и ширилась. О встрече с ним мечтали многие. Потому гостей все прибывало и прибывало, что побудило хозяина усадьбы построить даже специальный гостевой домик. Среди многих других в Ясной Поляне бывали А.А. Фет, И.С. Тургенев, В.Г. Короленко, С.И. Танеев, М. Горький. При встречах велись долгие разговоры, порою переходящие в горячие споры.
Нередко писателя посещали ходоки из простого народа, особенно так близкие ему крестьяне. Лев Николаевич много внимания уделял общению с ними, присматривался, перенимал навыки крестьянского труда. Он мог встать в ряд с идущими по лугу косцами и махать косой и час, и другой, и третий, до самого вечера, до тех пор, пока рубаха не пропитается потом и руки не начнут неметь от работы. Иногда он вставал за плуг и ходил по полю так же час за часом, отваливая плугом слой за слоем жирную землю. Он мог взяться за молоток, за пилу или топор. А когда нанятые рабочие разбивали новый фруктовый сад, днями проводил с ними рядом, работая наравне.
Толстой вообще очень уважительно относился к физическому труду. Он считал, что «уважать людей надо не по их званию и богатству, а по той работе, которую они делают. Чем полезнее эта работа, тем почтеннее люди». А в жизни же он видел другое: уважают не тех, кто создает материальные ценности, но почему-то тех, кто этими ценностями больше всего пользуется, людей богатых и праздных. Такое противоречие складывалось в жизни, и это очень тревожило писателя.
Чем больших творческих высот, которые были посильны далеко не многим, Лев Николаевич достигал, тем больше он постигал те противоречия, которые происходят в обществе. Нищета, голод, неустроенность и грязь крестьянской жизни, болезни и горе, постоянная нехватка хлеба – все это он видел ежедневно. Чем помочь крестьянам, как избавить их от нескончаемых бед? Конечно, можно, встав за плуг, пахать вместе с ними землю, готовя ее к севу, и жать созревший хлеб, можно было помогать людям деньгами или разрешить порубку леса в своей усадьбе для строительства новых домов вместо спаленных пожаром. Открыть для крестьянских детей школу и учить их грамоте и лечить крестьян и своих дворовых людей. Это Лев Толстой и делал. Можно было обращаться за помощью для крестьян к адвокатам и к церкви. В конце концов, устыдившись быть богатым, можно было, для примера и в назидание другим, отказаться от земли и передать ее в наследство жене и детям, что Толстой и сделал.
Но довольно ли этого в одной только отдельно взятой Ясной Поляне, если беды простых людей стали вселенскими и накрыли черным крылом своим всю Россию? Нет, не довольно. Все его попытки ни к чему глобальному не приводят. Роскошь по-прежнему остается роскошью для одних, нищета – нищетою для других. Как разорвать замкнутый круг, исправить такую несправедливость? После долгих и горьких раздумий мыслитель приходит к единственно правильному выводу:
«Существующий строй до такой степени в основах своих противоречит сознанию общества, что он не может быть исправлен, если оставить его основы, так же как нельзя исправить стены дома, в котором садится фундамент. Нужно весь, с самого низа, перестроить». Такой смелый по тем временам революционный вывод не нашел поддержки в обществе, но породил в душе мыслителя тяжелый душевный кризис. И в знак протеста Л.Н.Толстой принимает решение оставить все, что раньше имело для него в жизни какое-то значение. Решил так и так поступил, навсегда покинул усадьбу. Что было потом, все мы хорошо знаем.
Более пятидесяти лет прожил Лев Николаевич в родовом имении. Ясная Поляна вдохновляла его на творчество, здесь он достиг высокой духовной зрелости и мировой славы. Здесь сформировал главные вопросы бытия: как жить? для чего жить? Эти вопросы он поставил не только для себя. И сегодня ответы на эти вопросы ищут потомки великого мыслителя. Будут искать ответы и будущие поколения.
Вопросы-то вечные.